Читать онлайн книгу "С нами не соскучишься"
С нами не соскучишься
Юрий Вячеславович Ситников
Гарик давно понял, в школе скучать некогда. Не успеешь отдохнуть от контрольной, диктант тут как тут, разберешься с диктантом, лабораторная работа на голову свалится. И так целыми днями! Думаешь, читаешь, пишешь, считаешь… ни минуты покоя. И после уроков у друзей забот хватает. Один доказывает родителям, что он уже взрослый, второй не может решиться прийти в школу в очках, третий должен выдержать ночной розыгрыш, а четвертый вообще пропал. А еще Мотька влюбился, Тоська умудрилась заблудиться в квартире, с Викой приключилась страшная история, и у ребят появилась новая одноклассница – Кира.
Юрий Ситников
С нами не соскучишься
Глава первая
Новая одноклассница
Позавчера в нашем классе появилась новенькая – Кира. Я, как и другие ребята, был удивлен. Обычно о новых одноклассниках узнаешь первого сентября, а сейчас середина марта, до конца учебного года осталось чуть больше двух месяцев. И вдруг, как снег на голову, нарисовалась Кира.
Пока нам еще не удалось ее «раскусить», мы присматриваемся, наблюдаем, слушаем, пытаясь угадать, что собой представляет новенькая. Думаю, так происходит в каждой школе, наша школа не исключение, появился в классе новый ученик и сразу, что называется, с корабля на бал, стал объектом всеобщего внимания.
По мне, так Кира обычная девчонка, ничем не хуже и не лучше наших девчонок. Не строит из себя тихоню, не смущается, но и нос не задирает. Когда ее заваливают вопросами, ведь всем интересно узнать, кто она такая и как здесь появилась, охотно отвечает. По моим наблюдениям, говорит правду, не привирает.
Но одно отличие от нас у Киры всё же есть. Кирин папа занимается политикой, у него серьезная должность, и он человек довольно знаменитый. Мама – известный адвокат. Как выяснилось позже, я не раз видел ее по телевизору.
Когда позавчера закончились уроки, и Кира ушла домой, мы небольшой компанией потопали в столовую, обсудить ситуацию. Ну и перекусить, разумеется. Короче, убить двух зайцев одновременно.
Тоська с аппетитом голодной акулы ела булку и негодовала:
– И как вам новенькая? – спросила она.
– Вроде ничего, – ответила Виолетта.
– Вот именно, ничего хорошего, – Тоська с укором посмотрела на сестру.
Виолетта выдержала её взгляд и решила промолчать.
Тоська с Виолеттой – близняшки. И если внешне они похожи друг на друга как две капли воды, то характеры у сестер разные. Тоська взрывная и упертая как стадо баранов, Виолка рассудительная и спокойная как танк.
– Думаю, она у нас приживется, – осторожно сказал Ярик.
– Мне тоже новенькая понравилась, – Колька допил компот, покосился на Тоську и добавил: – Мы ее всего один день знаем.
– Красивая девчонка, – улыбнулся Мотька. – Никогда таких зеленых глаз не видел.
– Это наверняка линзы, – буркнула Тоська.
– Не-е, у неё натуральный цвет глаз, – ляпнул я.
– Гарик, а ты что, проверял? Проверял, да?
– Не проверял, но мне почему-то так кажется.
– Когда кажется, крестятся. Вы все слепцы, а я сразу эту Клару раскусила.
– Киру, – поправила Виолетта.
– Плевать! Кира-Мира… какая разница. Строит из себя пай-девочку, а сама не так проста.
– Тось, тебя заносит.
– Ничего подобного. Обратили внимания на ее серьги? Золотые с камнем. А камешек, между прочим, не простой. Это бриллиант.
– Да ну, – мотнул головой Мотька. – Вряд ли.
– Я в камнях хорошо разбираюсь, – стояла на своем Тоська. – Бриллиант и точка!
– Да уж, – засмеялась Виолетта. – Тоська профессионал. В прошлом году к нам тетка приезжала, колечком с бриллиантом хвасталась, так Тоське теперь любой камень брюликом кажется.
– А если даже и настоящий бриллиант, кому какое дело? – Ярик решительно не понимал, из-за чего весь сыр-бор.
– Мы должны держать ухо востро. Не надо позволять этой Каре…
– Кире…
– Я помню! – рявкнула Тоська. – Нельзя ей позволять влиться в нашу компанию. Она мне неприятна.
– Из-за сережек? – спросил я.
– Гарик, помолчи. Серьги здесь не при чем.
– Тось, – Колька встал и повесил на плечо рюкзак. – А ты случайно не завидуешь ей?
– Я?! Этой?
– Кто тебя знает. Ладно, ребят, я сваливаю.
– До завтра, – крикнул Ярик.
– У меня нет такой привычки – завидовать, – распалялась Тоська. – Тоже мне, умник нашелся.
– Бриллиант у нее в сережках или нет, меня мало волнует, – мечтательно произнес Мотька. – Но глаза у Киры обалденные.
– А у меня, по-твоему, не обалденные глаза? – Тоська уперлась взглядом в Матвея.
– Сейчас нет. Ты похожа на нашу завучиху, когда она в неадекватен.
– Дурак! Глаза ему понравились, окулист-недоучка.
– А не последовать ли нам примеру Коляна? – спросил я.
– То есть?
– Предлагаю разойтись по домам.
– Ты спешишь, что ли?
– К нам сегодня бабушка заехать обещала.
– Наверняка пирожков притаранит, – засмеялся Мотька.
– А то! Я бабушку без пирожков вообще никогда не видел. Она и пирожки – одно целое. Хочешь, пошли вместе.
– Не получится, у меня дельце одно есть.
– Я даже знаю, какое, – язвила Тоська. – Будешь сидеть дома перед окном и вспоминать малиновые глаза этой Куры.
– Киры, – в очередной раз поправила сестру Виолетта.
– И глаза у нее зеленые, – лыбился Мотька.
– Идите вы все, – Тоська психанула и побежала к выходу.
– Тось, подожди меня.
Но Тоска отмахнулась и поспешила выскочить в коридор.
– Они вряд ли когда-нибудь станут с Кирой лучшими подругами, – заключил Ярик.
– Это точно, – согласился я.
По дороге домой я то и дело сглатывал слюну, во рту явственно ощущался вкус бабушкиных пирожков.
Открыв дверь, я прислушался, на кухне была движуха. Ага, значит, уже приехала.
– Ба, это ты?
– Я, Гарик.
– Привет.
– Здравствуй. Как дела в школе?
– Нормально. У Уха голова болела, Горло простуду подхватила, у нас замена. Глаз мне чуть пару не влепила за контру – шпору засекла.
Бабушка прошла в коридор. На её лице застыло беспокойство.
– У тебя болит ухо и горло?
– Нет.
– Гарик, не обманывай меня. Подойди ко мне.
– Ба, ты меня неправильно поняла.
– Подойди!
Бабушка потрогала мой лоб, нахмурилась.
– Лоб не горячий.
– Естественно. С какой стати ему быть горячим.
– Покажи горло. Открой рот и скажи…
– …и скажи «а-а-а», – засмеялся я. – Ба, я здоров.
– А вдруг у тебя отит?
– Ухо, Горло и Глаз – кликухи наших училок. Ухо – потому что она слышит как сова. Сама у доски стоит, а слышит, что на задней парте делается. Горло – постоянно на нас орет. А алгебруха получила кличку Глаз, потому что постоянно его щурит, когда наблюдает за нами во время контрольной. Поняла теперь?
– Не дело это, Гарик, учителям клички придумывать. Ты подумал, как им будет обидно, если они узнают.
– Так они и так знают. Не обижаются.
– Все равно, – бабушка принялась читать мне нотации. – Учителей надо уважать, они дают вам знания, стараются сделать из вас людей.
– А мы разве не люди?
– Люди. Но еще глупые и зеленые.
– Хочешь сказать, когда ты в школе училась, вы не давали училкам клички?
– Ни в коем случае!
Помолчав, бабушка закусила губу.
– Хотя вру, была у нас учительница по физике Анна Тимофеевна. Муштровала нас – о-го-го. За глаза мы называли ее Ножовка.
– Вот видишь. А она же из вас людей сделать пыталась.
– Иди уже, – бабушка отвесила мне легкий подзатыльник. – Руки мой, сейчас обедать сядем.
– Ба, а пирожки будут?
– А как же! Твои любимые.
Ну и натрескался я пирожков! До самого вечера еле ходил, потом всю ночь снились кошмары. Но утром я проснулся не один, со мной был мой аппетит. За чаем я умял три пирожка, и еще захватил парочку с собой.
Едва зашел в школу, встретил Тоську.
– Гарик, сегодня она пришла с новыми сережками.
– Кто?
– Кира!
– И что?
– Ничего. Выпендривается! И причесалась по-другому. Дурацкая прическа. Неужели не видит, что она ей не идет.
– Тось, хочешь пирожок?
– С чем?
– С мясом или капустой.
– Давай с мясом. А еще браслет новый нацепила на себя, – говорила Тоська с набитым ртом, сопровождая меня в раздевалку. – У меня тоже браслеты есть, но я их не показываю каждому встречному.
– А она показывала?
– Почти.
– Это как? Ходила с вытянутой рукой?
– Гарик, ты на чьей стороне, на моей или на ее?
– Тось, успокойся. Дай ей шанс. Она новенькая, ей некомфортно среди нас, а ты к пустякам придираешься.
– По ней не скажешь, что она чувствует себя сковано.
Доев пирожок, Тоська сняла с крючка куртку.
– Ты куда?
– Домой сгоняю.
– Урок через десять минут начнется.
– Успею. Браслет надо взять.
– Ты как маленькая.
Тоська опоздала на урок на пять минут. Или специально выжидала, чтобы зайти в класс и привлечь внимание. На левой руке красовался браслет, на правой – целых два. Поправляя локон волос, и тем самым демонстрируя браслеты (можно подумать, до них кому-то было дело), она села за парту и открыла рюкзак.
Мотька во все глаза смотрел на Киру. Мне даже пришлось толкнуть его локтем в бок.
– Ты на ней дыру протрешь.
– Что? Не… я просто, задумался.
– Ага. Так я и поверил.
– Все-таки классные у нее глаза.
– На доску лучше смотри, – мне сделалось смешно.
Не сводил с Киры взгляд и Колька. Определенно, ребятам новенькая понравилась. Да и девчонки были готовы начать с ней общаться. Оборону держала лишь Тоська.
На уроке английского Кира показала всем высший класс. Англичанка попросила ее прочитать текст, и Кира на чистом английском без единой запинки, выполнила задание.
– Где ты так хорошо выучила язык? – спросила англичанка.
– До семи лет я с родителями жила в Лондоне. Папа там работал.
– Понятно, – Клавдия Юрьевна была рада, что в классе появился человек, с которым можно поговорить по душам. В смысле, по-английски.
С нами-то особо не поболтаешь. Некоторые до сих пор по слогам читают, выучив одно единственное слово, которое произноситься на выдохе – «окей».
– И как там Лондон? – спросил Колька.
– Красивый город.
– Ничего красивого в Лондоне нет, – сказала Тоська.
– А ты там была? – не сдержался Ярик.
– Еще чего! Нужен мне ваш Лондон с вечными туманами и дождями.
– Не отвлекаемся, – сказала Клавдия Юрьевна. – Кира, раз ты в совершенстве владеешь языком, прочти текст еще раз. Пусть ребята послушают.
– Хорошо, Клавдия Юрьевна.
Послышался треск. Это Тоська сломала простой карандаш. Вид у нее был воинственный, казалось, крикни кто-нибудь «фас», и Тоська не задумываясь, накинется на Киру с кулаками.
Когда до конца урока оставалось несколько минут, Клавдия Юрьевна «обрадовала» нас сообщением:
– Через две недели вам необходимо будет сделать доклад. Работаете парами. Сейчас каждый получит тему.
– Доклад на английском языке? – спросил Колька.
– А ты хочешь сделать его на французском?
– Желательно на русском.
– Увы, Коля, придется на английском.
– Пару мы сами себе выбираем, или вы назначите?
– Как вам будет угодно.
– Мы с Виолкой, – выкрикнула Тоська.
Я посмотрел на Мотьку. Его так и подмывало спросить у Киры, согласна ли она работать с ним в паре, но он не решился. Точнее, его опередил Колька.
– Кира, – позвал он.
Кира обернулась.
– Давай с тобой доклад делать.
– Давай, – улыбнулась Кира.
– Так не честно, – запротестовала Тоська. – Колька по-английски не бум-бум, а … – она никак не могла заставить себя произнести вслух имя Киры. – А новенькая в теме. Она за него все сделает.
– Тось, помолчи.
– Сам помолчи.
– Отвечать все равно придется двоим, – сказала англичанка. – По-очереди.
Нам с Мотькой досталась тема «Достопримечательности Рима». Кольке с Кирой «Достопримечательности Парижа».
– Я несколько раз была в Париже, – сказала Кира. – Замечательный город.
Второй раз за урок послышался треск. Тоська сломала карандаш Виолетты.
– Ну спасибо тебе, – шикнула Виолка.
– Не мелочись, – огрызнулась Тоська.
На перемене Тоська рассказывала девчонкам из параллельного класса про выпендрежницу Киру.
– В Париже она была. Выскочка! Рассчитывала, все от зависти рты пораскрывают. Вы видели ее лицо? С такой кислой физиономией дальше Урюпинска не уедешь. Парижанка!
Мы с Мотькой спустились на первый этаж. Здесь у нас кабинет физики. Сегодня лабораторка, будем что-то втыкать, переключать и измерять. А физичка, находясь на грани нервного срыва, начнет нас молить, чтобы мы не сломали приборы. На прошлой лабораторке Ярик с такой силой повернул реле, (не в ту сторону) что оно издало предсмертный звук и оказалось у него в руке. Физичка была готова съесть Ярика живьем, ему это реле три ночи подряд в кошмарах снилось.
Ладно бы еще просто реле снилось. Так оно превращалось в губы физички, которые с ненавистью проклинали Ярика, желая ему всего самого наихудшего.
Я хотел зайти в класс, но Мотька предложил потусить в коридоре. Мы подошли к креслам, сели.
– Гарик, она мне нравится.
– Кира?
– Как ты догадался?
– Постоянно на нее смотришь.
– Классная она девчонка.
– Нормальная, – я пожал плечами. – Но тебе вроде Тоська нравилась.
– Нравилась, – согласился Мотька. – Она мне и сейчас нравится, но…
– Но появилась Кира, и Тоська на ее фоне померкла. Угадал?
– Нет. И не подкалывай.
– Я не подкалываю.
– Как думаешь, она на меня обратит внимание?
– Трудно сказать, Моть.
– Может, пригласить ее куда-нибудь?
– Ты слишком торопишься.
– Колян, блин, со своим предложением влез. Я сам хотел Кире свою кандидатуру предложить. Кто его за язык тянул.
– Надо было решаться быстрее, – я похлопал Мотьку по плечу. – Кто не успел, тот опоздал.
– Я же просил.
– А чего, народная мудрость.
– Я с тобой как с лучшим другом, а ты мне про всякие мудрости втираешь.
– Ладно, расслабься. Не сердись.
– Плохо, что я ничего не знаю про Англию. Можно было бы о Лондоне поговорить.
– Ага, на чистом английском языке, – засмеялся я.
– Пошли на физику, – Мотька резко встал.
– Моть, не обижайся.
– Проехали.
– Все, больше ни единой шутки. Мотька, серьезно.
Матвей зашел в класс, хлопнув дверью перед самым моим носом.
Глава вторая
Необычное знакомство
Из школы я зарулил в супермаркет. Утром мама написала список продуктов, хотела передать его Пашке, но мой старший брат смотался в колледж, оставив бумажку на столе. Типа забыл. Знаю я его забывчивость. Пашке лень тащиться в магазин, он только есть любит, и думает, что продукты сами домой прибегают.
Список пришлось взять мне. Скажу честно, из меня неважнецкий покупатель, я вечно попадаю впросак. То принесу домой покупку, не посмотрев на срок годности (и по всем законам подлости, оно окажется просроченной), то куплю совсем не то, что надо было купить. Но в сегодняшнем списке всего несколько пунктов: морковь, лук, хлеб, масло и гречка. Вроде путаницы быть не должно.
Так размышлял я, топая в магазин. А уже через пять минут, я подносил к уху телефон.
– Мам, а какую морковь брать? Здесь есть мытая и немытая.
– Возьми мытую.
– Окей, – я отсоединился.
Прошло тридцать секунд и мне вновь пришлось набирать маме.
– Мам, мытая морковь есть фасованная, а есть та, которую поштучно брать можно.
– Взвесь не больше килограмма.
– Окей.
Разобравшись с морковью и луком, я побрел в хлебный отдел. Маме звонил трижды. Оказывается, купить хлеб – целая проблема. Его здесь столько – глаза разбегаются. Круглый, кирпичиком, багет, цельный батон, нарезанный кусочками. Какой выбрать? Я знаю, папа не любит, когда покупаешь нарезанный хлеб, а мама наоборот отдает предпочтение ему. На мнение Пашки мне наплевать, а что касается меня… хм, даже не знаю… Маме, что ли, опять звякнуть?
Вот что значит редко ходить в магазин. Нет, не подумайте, что я, как и Пашка лентяй. В магазинах бываю часто, просто, как уже упоминал, всегда покупаю первое, на что упадет взгляд. Увидел батон белого хлеба – раз! – и в корзину. А сегодня мне хотелось быть правильным покупателем, угодить всем домашним, кроме Пашки, разумеется. Потому я и отвлекал маму от работы.
– Ма, это опять я, – в моем голосе сквозили виноватые нотки. – Тут проблемка одна возникла. Ты не написала, какое именно подсолнечное масло купить. Здесь видов двадцать, не меньше.
Мама начала выходить из себя.
– Гарик, я сейчас не могу разговаривать, сам разберись. Не маленький.
Из трубки послышались быстрые гудки. Я пожал плечами, отметив, что на меня внимательно смотрит рыжий парень-ровесник. Он тоже выбирал масло, во всяком случае, мне так показалось.
Что ж, раз я не маленький, надо определиться.
– Случайно не знаешь, какое масло хорошее? – спросил я у рыжего.
– Бери любое.
– Чем-то же оно отличается.
– Ценой.
– А цена от чего зависит?
– А я знаю? – парень осмотрел меня с ног до головы и скрылся за высокой полкой.
На изучение бутылок с маслом у меня ушло четверть часа. Голова шла кругом. Дурдом! Оказывается, всё не так просто. Я считал, подсолнечное масло оно и на Марсе подсолнечное масло. Ага, как же. Дезодорированное, рафинированное, нерафинированное, вымороженное… Откуда мне знать, какое обычно покупает мама? Понятия не имею, что значит рафинированное или вымороженное. Впервые о таком слышу. Блин! А время, между прочим, идет. И парень этот рыжий опять нарисовался в поле зрения. Таращиться на меня, будто я занял у него денег и отказываюсь возвращать долг.
Может, рискнуть и еще раз позвонить маме? Нет, сам справлюсь. Взяв наугад бутылку масла, я потопал к кассе, забыв купить гречку.
На выходе из магазина мне позвонила мама.
– Гарик, масло купил?
– Да.
– Какое?
– Хлорированное, отмороженное, – ляпнул я, напрочь забыв, что было написано на этикетке.
Повисла пауза, после которой мама спросила, в каком я магазине.
– Нет, не в хозяйственном. В продуктовом, мам. Ну ошибся, сейчас прочитаю. Рафинированное. Правильно? Уф! Все, иду домой.
Рыжий парень окрикнул меня, когда я пересекал автостоянку возле супермаркета.
– Эй, подожди.
Я остановился.
– Слушай, можешь на пять секунд телефон дать? Мне срочно надо бабушке позвонить. Мой разрядился.
Я протянул телефон. Парень начал набирать номер, я отвлекся лишь на секунду, а когда обернулся, увидел, как он улепетывает в сторону перехода. С моим телефоном!
– Стой!
Рыжий даже не обернулся.
– Стой, придурок! – я бросился за ним.
Такое со мной впервые. Не раз слышал, что у людей воруют телефоны, но чтобы таким наглым способом…
У парня было явное преимущество, во-первых, он успел отбежать от меня на значительное расстояние, во-вторых, бежал налегке. А у меня в сумке морковь, картошка, масло, будь оно неладно. В какой-то момент я решил избавиться от балласта, но представив, что потом опять придется тащиться в магазин, передумал.
Рыжий перебежал дорогу на красный свет. Идиот! Чуть под машину не попал. Когда я подбежал к «зебре» на светофоре загорелся зеленый. Погоня продолжилась. Парень несся к новостройкам, ловко перепрыгивая через ограждения. Я старался не отставать. Уже мысленно попрощавшись с телефоном, я вдруг увидел, как он, очевидно, оступившись, растянулся на асфальте. Сразу встать не смог, начал растирать ногу. Я ускорился и довольно быстро преодолел разделяющее нас расстояние.
– Гони телефон!
Он продолжал растирать ногу. Пришлось с силой толкнуть его в плечо.
– Сейчас врежу!
– Забери свой телефон, – рыжий протянул руку.
– Урод! – буркнул я.
– Сам урод!
– За такие дела можно и по роже схлопотать.
– За словами следи, – рыжий поднялся на ноги и двинулся на меня.
Он первый толкнул меня в грудь. Я в долгу не остался. Завязалась потасовка. Дрались мы минуты две, пока тучный мужик не разнял нас и не сообщил, что из пакета вытекает масло.
– Все из-за тебя, – злился я.
– Не фиг было пакет бросать.
– Не фиг было телефон воровать.
Парен молчал. Я поднял пакет, вытащил двумя пальцами треснувшую бутылку и швырнул ее в урну. С пакета стекало масло, выглядело это не лучшим образом.
– У тебя там хлеб? – спросил рыжий.
– Да.
– Полиэтилен в масле.
– Вижу.
– Не выбрасывай, лучше мне отдай.
– Зачем тебе хлеб?
– Глупый вопрос. Есть.
Я внимательно посмотрел на парня. Худой, с впалыми щеками, под глазами мешки. Видон у него не ахти.
– Ты голодный?! – осенило меня.
– Дашь хлеб?
– Я протянул батон.
Парень снял с него полиэтилен и отломил горбушку.
– Ты зачем телефон украл?
– Продать, – ответил он с такой легкостью, словно проделывал это уже не первый раз.
– Можешь на неприятности нарваться.
– Меня они не пугают. Хуже не будет.
– Как тебя зовут?
– Тимур. А тебя?
– Игорь. Но можно просто Гарик.
– Ты вроде из нормальной семьи, одежда хорошая, телефон не копеечный. Мне о такой жизни только мечтать.
– А где ты живешь?
Тимур кивнул на серый дом.
– Пока там.
– Почему пока?
– А меня все пытаются в интернат определить. Дядьку хотят опеки лишить. Мы вдвоем живем, он мой опекун.
– А почему лишают?
– Не справляется с обязанностями, – засмеялся Тимур. – Его дома практически не бывает, а когда возвращается, еще вопрос, кто кого опекает.
– Так может, в интернате будет лучше?
– Сдурел? Здесь я сам себе хозяин, а там… Не-е, буду до последнего сопротивляться. Понадобиться, уйду в подполье.
Съев половину батона, Тимур спросил:
– Хочешь посмотреть, как мы живем?
Я не хотел, но почему-то кивнул.
– Пошли.
Квартира находилась на первом этаже. Зайдя туда, я понял, почему дядю Тимура пытаются лишить прав на племянника. Такого бардака (и это еще мягко сказано) я прежде не видел. Впечатление квартира произвела удручающее.
На кухне Тимур открыл кастрюлю, в которой засохли отварные макароны.
– Вся еда. Дядька денег не приносит, мне приходится зарабатывать самому.
– Ты рискуешь.
– А что делать?
Я не стал снова заговаривать об интернате. Возможно, Тимур прав, и дома, даже если этот дом напоминает сарай, ему наверняка в сто раз лучше.
– Слушай, а пойдем ко мне, – неожиданно для самого себя предложил я.
– Зачем? – насторожился Тимур.
– Поешь нормально.
– Идем, – сразу согласился Тимур.
Едва мы пришли, я провел его на кухню и открыл холодильник.
– Есть котлеты, рыба, пюре.
– Давай все. И не разогревай, холодное поем. Тебе не влетит?
– Нет, конечно. Ешь.
В коридоре хлопнула дверь.
– Кто это? – испугался Тимур.
– Старший брат из колледжа вернулся.
Пашка появился в дверном проеме спустя пару минут. Посмотрел на меня, перевел взгляд на растерянного Тимура с вилкой в одной руке и куском хлеба в другой, хмыкнул и ушел.
И почти сразу в дверь позвонили.
– Еще один брат? – спросил Тимур, стараясь побыстрее расправиться с котлетами.
– Сейчас посмотрим.
За дверью стоял Колька.
– Гарик, поговорить надо.
– Проходи на кухню.
Увидев Тимура, Колька нахмурился. Я их познакомил, и рассказал Кольке о телефоне, погоне и драке. Колька начал задавать Тимуру вопросы, тот отвечал с набитым ртом, кивал, рассказывал истории из жизни.
– О чем ты хотел поговорить?
– Потом, – отмахнулся Колька, незаметно кивнув на Тимура, давая понять, что при постороннем ничего не скажет.
Наевшись, Тимур откинулся на спинку стула.
– Спасибо, Гарик! До завтрашнего дня я наелся.
– Я тебе еды дам.
– Не откажусь.
– Гарик, где моя флешка? – крикнул из комнаты Пашка.
– Не знаю.
– Она лежала на столе. Ты опять здесь шарил?
– Я вообще в твою комнату не заходил.
– Иди сюда.
Закатив глаза, я встал.
– Я, наверное, пойду, – сказал Тимур.
Вручив ему пакет с продуктами, я проводил его до двери.
– Гарик, я тоже сваливаю, – сообщил Колька. – Вечером тебе позвоню.
– Гарик, мне долго ждать? – орал Пашка.
– Иду! Дай за ребятами дверь-то закрыть.
Последующие десять минут Пашка требовал от меня чистосердечных признаний. По его мнение, флешку со стола мог взять только я. В принципе логично. Маме его флешка ни к чему, папе тоже. Крайний, по любому, я. Но только эту флешку я в глаза не видел. Мы с Пашкой давно договорились, без особой надобности в комнаты друг друга мы не заходим. И если Пашка, на правах старшего брата может завалиться ко мне, и взять, скажем, ручку или другую мою вещь, то я подобного себе не позволяю.
Флешка нашлась в Пашкином рюкзаке. К тому моменту мы уже наговорили друг другу столько гадостей, что я в очередной раз решил, у меня нет старшего брата. Чувствуя свою вину, все-таки это его косяк, Пашка первый пошел на примирение.
– Не помню, как положил флешку в рюкзак.
Я молчал.
– Гарик, без обид?
Продолжаю молчать.
– Да ладно тебе. Говори, как мне вину загладить? Пользуйся случаем, пока я добрый.
– Выполнишь любое желание?
– В пределах разумного.
– Сходи в магазин, купи подсолнечное масло и гречку.
– Без вопросов. Только попозже. Минут через сорок.
Пашка закрылся в комнате. Я понял, что ни в какой магазин он не пойдет. От ноута он оторвется только когда позвонит Ленка. Сразу вскочит, перехватит на кухне пару бутербродов и смотается.
Придется самому в магазин идти. Надеюсь, на этот раз обойдется без приключений.
Глава третья
Где ты, Колька?
Далеко позади остались те денечки, когда Колька делился с мамой своими новостями, спрашивал совета или советовал что-то сам. Это раньше, едва проснувшись утром, он наспех приводил себя в порядок и спешил на кухню, где его уже ждали яичница с ветчиной, бутерброд, чашка горячего чая с лимоном и мама. Мама смотрела телевизор и пила маленькими глотками кофе, а едва появлялся Колька, выключала звук и начиналась беседа. У них не было друг от друга секретов, ну или почти не было, они делились планами на день, шутили, смеялись и выглядели при этом вполне счастливыми.
Часто Колька вспоминал папу. Было время, когда они сидели за столом втроем, и так же шутили и смеялись. А потом папа ушел, у него появилась другая семья. Это, конечно, грустно, Колька сильно переживал разрыв родителей, но в какой-то момент понял, развод – дело не смертельное. Взрослых очень трудно понять, они женятся, выходят замуж, клянутся друг другу в вечной любви, а потом, когда семейная жизнь надоедает, подают на развод. Ну и пусть, размышлял Колька. Папа ушел – плохо. Мама осталась – хорошо.
Полгода назад у Кольки появился отчим – жизнь рухнула. И хотя все в один голос твердили, что Михаил Андреевич замечательный человек, Колька чувствовал себя раздавленным. Он не шел на сближение с отчимом, отказывался его принимать, делал все, чтобы показать свое презрение. А дядя Миша, как называли его Колькины друзья, этого не замечал. Вернее, замечал, но упорно делал вид, что ситуация под контролем, мол, так и надо. Постоянно твердил о времени, которое расставит все по своим местам.
По утрам Колька уже не спешил на кухню, завтракать предпочитал в своей комнате, в гордом одиночестве. И что обиднее всего, мама против этого не возражала. Колька внушил себе, что стал лишним. Однажды даже позвонил отцу, попросив того забрать его к себе. Папа что-то невнятно пробормотал, посоветовав быть мудрее. Отличный совет. Родители развелись, завели другие семьи, а ему, Кольке, советуют быть мудрее.
– Почему мудрым должен быть я? – спрашивал он у Мотьки.
– Колян, нормальный у тебя отчим. Не придирайся к нему.
– Я его ненавижу!
– Зря. Дядя Миша прикольный.
– Ты так говоришь, потому что он живет не в твоей квартире.
Это обстоятельство тоже не давало Кольке покоя. Мало того, мама вышла замуж, так ее новый муж еще у них в квартире поселился. Он что, бедный родственник? Или у нет собственного жилья?
– Дурак, – говорил Ярик. – Они это сделали ради тебя. Представь, перебрались бы вы с мамой на новую квартиру, тебе бы пришлось в новую школу топать. А так ты остался с нами, в привычной обстановке.
– И ты его защищаешь, – злился Колька.
Разговоры с друзьями заканчивались ссорами. Колька накручивал себя до нервозного состояния, укрепляясь в мысли, что все кругом сговорились и ополчились против него.
Мысль уйти из дома впервые посетила Кольку в декабре. Ночью. Он стоял у окна, смотрел, как двор заваливает снегом и представлял испуганное лицо мамы, когда та узнает о пропаже сына. Вот тогда они все о нем заговорят, забеспокоятся, засуетятся. А он не вернется, станет жить один, сам по себе. Главное, решиться и уйти. Но куда, вот ведь вопрос. Не будешь же бесцельно бродить по улицам. Значит надо все тщательно обдумать. У Кольки появилась цель – стать странником. Накинуть на плечо рюкзак и отправиться в путь, навстречу неизвестности.
В феврале он был готов к осуществлению своего плана. Даже день выбрал – ночь с субботы на воскресенье. Но вечером произошло событие, разом нарушив Колькины планы.
В комнату прошел Михаил Андреевич. Колька сидел за столом, читал книгу.
– Что читаешь? – спросил отчим.
– Буквы знакомые выискиваю, – пробормотал Колька.
– У меня для тебя подарок.
– Не надо, – краем глаза Колька обратил внимание на коробку в руках отчима.
– Это от нас с мамой.
Коробка оказалась на столе. Колька прищурился. Не может быть – новый телефон. Об этой модели он мечтал уже давно, но мама говорила, что вещь слишком дорогая, и ему еще рано иметь такой телефон. И вот он лежит новехонький перед ним, лишь только руку стоит протянуть и станешь его обладателем.
Колька силился из последних сил.
– У меня есть телефон, – наконец произнес он, возненавидев себя за эти слова.
– Теперь будет второй. Поступай с ним, как сочтешь нужным.
Внешне Колька оставался равнодушным. А стоило отчиму выйти, не удержался и открыл коробку. Достал телефон и… в этот момент дверь снова открылась. Михаил Андреевич остановился на пороге. Колька почувствовал себя загнанным в ловушку. К лицу прилила кровь, стук сердца эхом отдавался в ушах.
– Николай, нам надо поговорить.
– О чем?
– О нас. Мы с мамой хотим тебе сообщить, что скоро у тебя родится брат.
Удар ниже пояса. Колька чуть не заплакал. Он был готов принять от отчима подарок, готов был даже начать завтракать по утрам в его компании, но брат… Другой ребенок. Второй. Их общий сын! А что будет с Колькой, когда в доме появится новорожденный? Мама его забудет, разлюбит, не захочет видеть? А вдруг она уже его разлюбила, в тот самый момент, когда на горизонте замаячил Михаил Андреевич. Этот чужак, которого все так любят и расхваливают.
Михаил Андреевич сел на край кровати.
– Николай, мы рассчитываем на тебя, – сказал он, глядя Кольке в глаза.
Колька вышел из комнаты. В ванной он включил воду и сел на корточки. Побег отменяется. Надо все хорошенько обмозговать, слишком внезапным оказалось заявление о рождении ребенка.
В школе Колька поделился новостью с друзьями. Все восприняли ее положительно, начали поздравлять.
– Я за тебя рада, – сказала Вика.
Кольку передернуло.
– А чего ты радуешься? Зачем мне брат?
– Колян, не горячись, – рассудительно сказал Ярик. – И не будь эгоистом.
– Я эгоист?!
– Самый настоящий. Думаешь только о себе.
– А они? Спросили меня, хочу ли я брата?
– Ну ты сказанул, – засмеялся Мотька.
– Да, – протянула Тоська. – Незавидная участь тебя ждет. Родится брат, тебя заставят его нянчить. Будешь менять ему подгузники, гулять, укладывать спать. Запрягут тебя родители по полной программе. Зимой заставят искать в лесу подснежники, спать отправят в подвал, превратишься ты в Золушку. Только добрая фея к тебе не придет, и на бал ты не попадешь.
– Тоська, что ты несешь? – возмутилась Виолетта.
– Колька знает, что я шучу. Коль, ты ведь знаешь?
– Мне не до шуток.
– Тогда хватит распускать сопли. Тебе не пять лет, смотреть противно на твою физиономию. Чего разнылся? Брат у него родится, подумаешь. Ярик прав, ты эгоист.
С того дня Колька не заговаривал ни с кем о своих проблемах. А зачем? Все равно не поймут, осудят, обвинят.
…Сегодня после уроков он нагнал меня на первом этаже.
– Гарик, ты сейчас домой?
– Да.
– Можно к тебе?
– Конечно. Ты вчера обещал позвонить.
– Забыл, – нервно ответил Колька.
На улице я специально не заговаривал с ним, ждал, когда Колька сам прервет молчание.
– Знаешь, что они предложили мне позавчера?
– Родители?
– Мама и… этот.
– Что?
– Перебраться в другую комнату, а в моей устроить детскую. Она, видите ли, более удобная, теплая.
– И чего?
– Ничего. Гарик, ты меня слышишь? Им нужна моя комната! Их сын будет спать в тепле, а я должен замерзать в маленькой комнатушке, в которой раньше жила бабушка.
– Не передергивай, Коль. И давай по-порядку. Они сказали это категорично или интересовались твоим мнением?
– Какая разница?
– Огромная.
– Ну, – Колька замялся. – Просили подумать. Если я не против…
– Вот видишь. Никто тебя не выселяет. Я бы на твоем месте не раздувал из мухи слона.
– Терпеть не могу отчима.
– О маме подумай.
– Она обо мне думала, когда выходила за него замуж?
– Не знал, что ты такой.
– Какой?
– Упертый. Хочешь, чтобы тебя все жалели? Тогда ты обратился не по адресу. Дядя Миша не монстр, каким ты пытаешься его выставить.
– Гарик…
– Не перебивай. Он общается с тобой на равных, угождает по всякому, а ты пользуешься этим. О маме бы подумал. Ей нельзя нервничать.
– Делаешь меня виноватым?
– Констатирую факт.
Колька сжал кулаки. Какое-то время мы шли молча. У самого подъезда Колька резко остановился.
– Ты прав, я эгоист. Пора принять решение.
– Ты о чем?
– Да так, о своем.
– Колян, не юли.
– Не обращай внимания, Гарик. Все в порядке, – Колька наигранно засмеялся, изобразив на лице фальшивую радость.
– Пошли, чего стоим-то.
– Нет, я домой. Увидимся завтра в школе.
– Коль, – крикнул я, когда он поравнялся с соседним подъездом. – Глупостей не наделай.
– Учту на будущее.
Не понравился мне наш разговор. Не придав этому значения, я постепенно вытеснил его из головы.
Утром в школу пришел Михаил Андреевич. Колька не вернулся домой. Его уже ищет полиция, всех, кто мог что-то рассказать, просили пройти в учительскую.
Я сообщил, что видел его после уроков, мы вместе возвращались из школы. О чем разговаривали? Да так, слукавил я, ни о чем. Просто болтали о пустяках. Надо было рассказать правду, но я не решился выложить ее в присутствии Михаила Андреевича.
На большой перемене наш класс бурно обсуждал исчезновение Кольки.
– Отсиживается где-нибудь, – заявил Мотька.
– Согласен, – кивнул Ярик. – Играет у родителей на нервах.
– А если с ним что-то случилось? – Виолетта смотрела на нас с беспокойством и тревогой.
– Что? С моста сиганул?
– Тоська!
– В его состоянии всякое возможно.
– Он жив, – уверенно сказала Вика.
– У знакомых моих родителей сын однажды убежал из дома, – начала Кира, но Тоська ее прервала:
– Не надо сейчас нагнетать и рассказывать страшные истории.
– Она не страшная, все как раз закончилось благополучно. Я просто хотела сказать…
– И говорить ничего не надо, – прикрикнула Тоська. – Словами мы Кольке не поможем.
– Предлагаешь бездействовать? – спросил я.
– А у тебя есть план? Тогда поделись им с нами.
Я рассказал о нашем вчерашнем разговоре.
– Почему скрыл, Гарик?
– Пожалел Михаила Андреевича.
– Жалостливый какой. Дуй к завучихе.
Пришлось подчиниться большинству. На урок я пришел с небольшим опозданием.
– Ну как? – спросил Мотька.
– Рассказал. Только вряд ли это поможет в поисках Кольки.
– Я знаешь, к какой версии склоняюсь? Колян купил билет на поезд и тю-тю.
– Куда?
– Куда глаза глядят. Ему без разницы.
– Смысл?
– Затрудняюсь ответить, Гарик, – повел плечом Мотька. – Я бы поступил именно так, реши вдруг все бросить и смотаться от своих.
– Заливай больше. Ты бы никогда из дома не ушел.
– Кто тебе сказал?
– Я говорю.
– Спорим? – крикнул Мотька.
– Спорить будете позже, – сказала Екатерина Гавриловна. – Сразу, как только ты выступишь у доски.
– Черт! – Мотька скривился и вышел к доске.
– Слушаем тебя.
– А про что говорить?
– Для начала хотелось бы, чтобы ты озвучил тему урока.
Мотька завертел головой.
– Простейшие, – громким шепотом ответила Виолетта.
– А-а… Простейшие, – повторил Мотька.
– Вот и расскажи нам о них.
– Простейшие это…
– Одноклеточные, – шептала Вика.
– Одноклеточные, – кивнул Мотька.
– Организмы, – подсказывал Ярик.
– Организмы.
– Все молчат, отвечает только Матвей, – Екатерина Гавриловна села за стол. – Ну! Тебе говорят о чем-нибудь такие термины как корненожки, жгутиковые, инфузории?
– Инфузорию-туфельку знаю.
– И что же это?
– Простая живая…
– Простейшая, – поправила Мотьку биологичка.
– Простейшая живая движущаяся клетка.
– А как она двигается?
– Надевает туфли и чешет по своим делам, – засмеялась Тоська.
– А Кобылина сейчас нам поведает о корненожках, – повысила голос Екатерина Гавриловна.
– Не надо корненожек, Екатерина Гавриловна, я молчу.
– Матвей, продолжай. Благодаря чему двигается инфузория-туфелька?
Виолетта поднесла указательный палец к глазу и сделала несколько быстрых движений, дотрагиваясь до ресниц.
– При помощи пальцев, – выдал Мотька.
– Каких пальцев, Матвей?
– Указательных. Нет?
Все дружно расхохотались. Виолетта покрутила пальцем у виска, и вновь дотронулась до ресниц.
– Ресницы, – выкрикнул Мотька.
– Поясни.
– Ну… у инфузории-туфельки есть ресницы…
– Реснички.
– Ага, – Мотька во все глаза смотрел на Виолетту. – Они…
Виолетта сделала плавное волнообразное движение ладонью.
– Плавают.
Виолка резко мотнула головой.
– Тонут? – спросил Мотька.
Снова мимо.
– Ныряют, – перебирал всевозможные варианты Мотька.
– Виолетта, – хмыкнула биологичка. – Закончили урок пантомимы. Теперь скажи словами.
– Клетка двигается благодаря волнообразным сокращениям ресничек.
– Матвей, ты запомнил?
– Да.
– Надеюсь. Садись. На следующем уроке обязательно тебя спрошу. Подготовься.
– Ну что, – усмехнулся я, когда Мотька сел за парту. – Приплыл на ресничках?
– Чуть не утонул, – в тон мне ответил он.
На последней перемене Кира пригласила нас к себе в гости.
– Ребят, кто захочет, приходите в три часа.
– Я хочу, – сказал Ярик.
– И я, – выкрикнул Мотька. – Гарик, ты с нами?
– Само собой.
Вика с Виолеттой тоже ответили согласием.
Стоило Кире уйти, Тоська оседлала любимого конька.
– Приходите ко мне в гости, – передразнила она Киру. – Показушница! Но с другой стороны, даже интересно побывать у нее дома, узнать, так сказать, врага изнутри.
– Ты пойдешь? – удивилась Виолетта.
– Она всех позвала. Или рассчитывала, я откажусь? Нет уж, такого удовольствия я ей не доставлю. Не дождется! Я ее разоблачу.
– Надеешься обнаружить в спальне Киры котёл, в котором она варит людей, а рядом ступу с метлой? – веселился я.
– А вдруг?
– Ну-ну. Успехов тебе в твоих начинаниях.
– Ребят, во сколько встречаемся? – спросила Вика.
– Давайте без пятнадцати три у школы.
– Договорились.
У меня было полтора часа, чтобы прийти домой, перекусить и посидеть за ноутом.
Глава четвертая
Гостеприимный прием
Кира жила в новом доме, попасть в который оказалось не так-то просто. Двор был огорожен высоким секционным забором, и прежде чем очутиться внутри, мы подверглись, как выразился Мотька, процедуре опознавания. Охранник, поинтересовавшись, к кому мы пожаловали, связался с Кирой. Она подтвердила, что ждет гостей. Нас пустили во двор. В подъезде, он был весь в мраморе и больше смахивал на школьный вестибюль, нас встретил второй охранник. И снова вопросы, кто такие, к кому, зачем.
– В лифте, наверное, еще парочка охранников, – язвила Тоська. – Не дом, а секретный объект какой-то.
– А я бы не прочь в такой домишко переселиться, – сказал Ярик. – Безопасность у них на уровне.
– Дом такой же пафосный и безвкусный, как и его обитатели, – выдала Тоська, когда охранник разрешил нам подняться по лестнице к лифтам.
Кругом зеркала, кадки с цветами, пол блестит, словно водная гладь, на стенах картины в золоченых рамах, с потолка свисали большие хрустальные люстры.
– Зачетно, – кивал Ярик.
– Теперь вы поняли, что ее приглашение последовало не случайно? – спросила Тоська. – Кире захотелось в очередной раз выпендриться, поэтому и позвала к себе. Рассчитывает, мы увидим дом и потеряем дар речи. Ну и дура!
– Хватит ее оскорблять, – сказала Виолетта.
– Действительно, Тось, перегибаешь палку. Пока не поздно, можешь развернуться и уйти.
– Разбежалась.
Вика держала в руках пакет с чипсами. Глядя на нее, Тоська хмыкнула.
– Говорила тебе, не надо ничего покупать. Теперь ты с этой жалкой пачкой будешь выглядеть нелепо.
– Неудобно в гости с пустыми руками идти.
– Ой, – вздохнула Тоська. – С кем я учусь в одном классе, какие все правильные, аж тошно делается.
Бесшумный лифт поднял нас на четырнадцатый этаж. На Кириной квартире красовался золотистый номер, над дверью крепилась камера видеонаблюдения.
– На каждом шагу камеры, – продолжала возмущаться Тоська. – Стремный народец здесь тусуется, боятся, что их украдут.
Кира открыла дверь, расплывшись в улыбке.
– Привет, Кир.
– Привет, ребят. Проходите.
Квартира поразила меня своими размерами. Комнат здесь было до фига и больше, даже не знаю точное их количество. Из просторного холла на второй этаж вела лестница.
– У вас двухэтажная квартира? – поразилась Тоська, зеленея не то от ярости, не то от зависти.
– Двухуровневая, – кивнула Кира. – Второй уровень целиком принадлежит мне. Хотите посмотреть?
– Да, – сказала Вика, и мы ее поддержали.
– Ладно, показывай, если хочешь, – буркнула Тоська.
На втором уровне помимо спальни Киры располагались две гостиных, кабинет, библиотека и гардеробная.
– У тебя есть собственная гардеробная, – Виолетта заворожено осмотрела помещение и осталась довольна. – Здорово!
– Мне бы тоже гардеробная не помешала, – сказал Ярик. – Вещи уже из шкафа вываливаются.
– Ну и сделай себе гардеробную в ванной комнате, – ехидничала Тоська. – А мойтесь на балконе.
– Очень смешно.
– Вот и посмейся.
Экскурсия по квартире заняла более получаса. Все остались в полном восторге. Кроме Тоськи, разумеется. Узнав, в каких условиях живет Кира (а условия действительно шикарные) Тоська почувствовала себя не в своей тарелке. От этого злость на Киру лишь утроилась. Сдерживаясь из последних сил, Тоська топала за нами, стараясь ни на что не смотреть. Зачем лишний раз расстраиваться.
А я вертел головой, словно оказался в музее. Мне у Киры понравились две вещи. Комната, отведенная под домашний кинотеатр с экраном во всю стену, и невероятных размеров аквариум в гостиной. Высотой более двух метров, он походил на водную стену, в которой плавали большие рыбины с переливающимися плавниками.
Мы с Яриком и Виолеттой сразу прилипли к аквариуму. Казалось, его можно разглядывать целую вечность.
– Кир, а как здесь воду менять? – спрашивал Ярик.
– Там целая система. Я в этом ничего не понимаю. Это тебе у моего папы надо поинтересоваться.
– Слушай, а кто это внизу ползает?
– В аквариуме живут тропические улитки.
– Прикольно.
– Рыбы – обалденные. Гарик, скажи.
– Угу.
– Аквариум – супер!
– Я насчитала у вас три туалета, – громко сказала Тоська. – Зачем вам столько?
– У нас четыре санузла, – с добродушной улыбкой ответила Кира. – Зачем? Даже не знаю. Они изначально были в квартире, не ломать же их.
– Четыре санузла, – прошептала Тоська, подойдя к сестре. – Она специально меня поправила. Хочет показать свою образованность.
– Угомонись уже.
– Четыре туалета, Виолка! Капец! У них что, несварение желудка круглосуточное?
– Тось, прекрати.
– Куда ты уставилась?
– Смотри, какие рыбы.
– Обыкновенные.
– Нет, Тось, видишь ту, с красным плавником?
– Я не из глубинки приехала, меня не удивить треской в аквариуме.
– Это не треска, это…
Не дослушав Виолетту, Тоська прошлась по гостиной и сказала:
– Темновато здесь. Прям как в пещере.
– Я могу включить больше света.
– Мне не нравится, когда в комнате столько подсветки. Лампочки, плафоны, светильники. Такое впечатление, что ты находишься в коробке, и над тобой проводят эксперименты. Как с мышами в лаборатории.
Кира взяла со столика пульт и нажала на кнопку. Шторы на четырех окнах раздвинулись, в гостиной сделалось светло. Искусственный свет был выключен.
– Нормально, – усмехнулся Мотька.
– Подумаешь, – Тоська продолжала зыркать глазами, выискивая, к чему бы придраться. – Кого сейчас удивишь шторами с электроприводом. Я бы не доверяла электронике. Выйдет из строя, и погрузится ваша квартира в вечную мерзлоту и холод.
– Ребят, хотите есть? – спросила Кира. – Предлагаю заказать на дом пиццу. Кому какую?
– Пицца – это хорошо, но у меня сейчас нет денег, – Ярик почесал макушку.
– Я угощаю. Вы мои гости.
– Тогда мне с ветчиной.
– А мне с грибами.
– Я люблю, чтобы было много сыра.
– Тося, а ты какую пиццу предпочитаешь?
– Собственного приготовления, – ответила Тоська. – Я не ем покупную, неизвестно, что они туда напихают. Усилители вкуса, ароматизаторы, консерванты… Гадость!
– А кто позавчера умял половину покупной пиццы? – напомнила Виолетта.
– Ты меня с кем-то путаешь, – фыркнула Тоська.
Пока мы ждали пиццу, Кира предложила посмотреть какой-нибудь фильм. Все были за. Мы переместились в соседнюю комнату, расселись в удобные кресла.
Скажу так, имея дома такой кинотеатр, вообще никуда ходить не нужно. Во всяком случае, я бы не вылезал отсюда сутками. Н-да, повезло Кирке, ничего не скажешь.
Привезли пиццу. Мы ели, пили газировку и смотрели кино. Чуть погодя, девчонки пошептались и вышли.
– Куда они? – спросил я, не отрывая взгляд от экрана.
– Принцесса Несмеяна пошла показывать свои сокровища, – нехотя ответила Тоська.
– А ты чего осталась?
– Мне неинтересно.
Но прошло пять минут, и Тоська вскочила с кресла.
– Проснулся интерес? – хохотнул Ярик.
– Жуй пиццу и смотри кино, – рявкнула Тоська и вышла.
Девчонок она нашла в комнате Киры на втором уровне. Они сидели на кровати, рассматривая украшения.
– Красивое кольцо, – говорила Виолетта. – А что за камень?
– Сапфир.
– Ничего себе, – поразилась Вика. – У тебя такие дорогие украшения. Повезло тебе с родителями, мои бы не разрешили.
– Тось, иди сюда, зацени браслет.
Тоська села на край кровати с таким видом, будто сделала девчонкам огромное одолжение.
– У меня браслет получше есть.
– У тебя браслет не серебряный, – сказала Виолетта.
– И что?
– Примерь, Тось, – сказала Кира. – Тебе пойдет.
– Не уверена, – Тоська взяла браслет со вставками из бирюзовых камней, повертела его в руках и попросила сестру помочь закрыть замок.
– Смотрится здорово, – одобрила Вика.
– Да, – подтвердила Кира. – Тось, если тебе нравится, бери.
– Что значит, бери? Даешь поносить или даришь?
– Конечно, дарю. Он тебе действительно идет.
– Даже не знаю…
– Бери, бери.
– А как твои родители на это отреагируют?
– Они не станут возражать, – уклончиво ответила Кира.
Тоська колебалась. С одной стороны браслет ей понравился настолько, что она была готова вцепиться в него мертвой хваткой, но с другой… Не хотелось выглядеть в глазах Киры бедной родственницей. Наверняка Кира считает это подачкой, мол, бери, мне он все равно надоел.
Пока Тоська сортировала в голове противоречивые мысли, Кира отправилась к ребятам, спросить, не хотят ли они еще пиццы.
– Тось, – сказала Виолетта, едва Кира вышла. – Ты не должна брать браслет.
– Почему?
– Он дорогой.
– Вижу. Не хватало еще, чтобы она мне дешевую бижутерию втюхала.
– Я согласна с Виолой, Тось. У тебя не день рождения, поэтому лучше откажись.
– Девчонки, почему вы такие вредные? Кира сделала мне подарок от чистого сердца. Если я не приму браслет, она расстроится, начнет нервничать, впадет в депрессию и в порыве безумия выброситься с четырнадцатого этажа. Вы хотите, чтобы она выбросилась?
– Дурочка.
– На себя посмотри, умница-разумница.
– Тось, что ты маме скажешь, когда она браслет увидит?
– Мама не увидит.
– А вдруг?
– Скажу правду – подарили.
– Делай, как знаешь, – отмахнулась Виолетта. – Но я бы на твоем месте отказалась.
– Вот когда окажешься на моем месте, тогда и будешь отказываться, – Тоська вытянула руку, любуясь браслетом. – Кира добрая. Зря вы, девчонки, на нее наезжали.
Вика чуть воздухом не поперхнулась. Виолетте пришлось постучать ей по спине, чтобы она откашлялась.
– Мы?! Это ты склоняла ее по-всякому.
– Разве? Ну… Может быть, пару раз высказалась не очень удачно. Но в глубине души Кира мне нравилась. Да! Сразу понравилась, как только пришла в наш класс.
– Я тебя сейчас задушу! – в сердцах выкрикнула Виолетта.
– У тебя слабые руки, – засмеялась Тоська.
– Я ей помогу, – сердито сказала Вика.
– Ой, ладно вам. Придираетесь к словам. Мало ли что я говорила раньше, вы теперь сто лет будете помнить об этом? Надо жить сегодняшним днем, а не прошлым. А браслетик-то шикарный!
Вернулась Кира. Тоська начала болтать, не умолкая. Через пятнадцать минут она провозгласила себя лучшей подругой Киры, заявив, что та всегда и во всем может на нее положиться.
– Кирка, если что случится, звони мне в любое время дня и ночи. Лучше, конечно, днем.
– Договорились.
– А можно еще раз на твою гардеробную взглянуть?
– Можно.
– Я тоже хотела сделать себе гардеробную, – врала напропалую Тоська. – Но передумала. Хотя у меня столько вещей… Ой, какой шарфик? Шелковый? Кир, я примерю? Слушай, а мне идет.
– Если хочешь… – начала Кира, но Виолетта ее перебила:
– Она не хочет. У Тоськи много шарфиков. И потом, – Виола с усмешкой посмотрела на сестру. – У тебя же столько вещей, их уже класть некуда.
Удивительно, но Кира с Тоськой сдружились настолько быстро, что это казалось невероятным. Виолетта с Викой только пожимали плечами.
В семь вечера Вика засобиралась домой. Хотел уйти и Ярик, но Кира уговорила его остаться.
– Я совсем забыла, у нас есть большой торт. Его надо доесть, сейчас чайник поставлю.
За чаем Кира рассказывала о своей английской подруге, о странах, в которых ей довелось побывать, о загадочных и даже мистических историях.
– Несколько месяцев мы жили в Вене, у папы там были дела. Нас поселили в старом особнячке, которые многие называли домом с привидениями. Родители в существование привидений не верили, а я насторожилась. Ребят, клянусь, по ночам я слышала шаги и стоны. Из комнаты боялась выйти.
– Сколько тебе было лет?
– Десять. Гарик, это были не детские страхи, если ты на это намекаешь. В доме имелся чердак, мы им, разумеется, не пользовались. А однажды я от нечего делать решила его исследовать. И вот представьте, была дома одна, поднялась по лестнице, толкнула дверь и, первое что увидела…
– Что? – Тоська откусила большой кусок торта и быстро заморгала.
– Напротив двери стоит диван, а на нем сидит человек. Женщина в сером платье. Волосы длинные, спутанные, а лицо… Белое-белое.
– Гонишь, Кир.
– Матвей, нет.
– И что было дальше?
– Я закричала, бросилась вниз.
– А женщина?
– Осталась на чердаке. Когда вернулись родители, у меня началась истерика. Папа поднялся на чердак, диван был пуст.
– Тебе померещилось, – сказала Виолетта.
– Нет. Потому что спустя пару недель, я увидела эту женщину в саду. Шел дождь, я подошла к окну, а она стояла на газоне и смотрела прямо на меня.
– Жуть, – поежилась Виолетта.
– Не представляете, как я радовалась, когда папа сообщил, что мы возвращаемся домой.
– А я тоже видела привидение, – сказала Тоська. – На даче. Виолка, помнишь?
– Помню. После того, как ты насмотришься ужасов, тебе всюду призраки мерещатся.
– Тот был настоящий!
Тоська начала рассказывать историю, насочиняла такого, что в итоге сама запуталась в своих фантазиях и решила замолчать.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66690818) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения